Перед нами Елена — эффектная блондинка, полная жизненной энергии. В её глазах играют задорные смешинки, когда она с очаровательным кокетством, заботливо говорит мужу, чтобы он надел шапку, ведь на улице уже прохладно. Василий смущенно улыбается и отвечает, что ему и так жарко. Он вместе с родственниками возводит пристройку к дому, в котором они сейчас живут с Леной. Здесь кипит жизнь, обычная жизнь людей, которые довольны тем, что есть сегодня и которые заботятся о том, что будет завтра.

Но месяц назад все было иначе. Елена и Василий приехали в молдавское село Долту Фалештского района 14 октября. Они вынуждены были бежать из Запорожья. С начала войны они оставались дома, в своем городе и старались жить привычной жизнью — ходили на работу, в магазин, общались с друзьями. Конечно, война затронула их, как и всех украинцев, — с тревогой смотрели новости, прятались в подвале, когда выли сирены. Но в одно утро ситуация изменилась — удар нанесли по Запорожью. Лена ехала на работу и перед ее глазами были разрушенные подъезды жилых домов, искореженные машины, воронки от попадания снарядов, раненые люди. Она попросила мужа уехать, и они отправились в Молдову.

Когда добрались до родственников Василия, Лена просто легла и плакала. После увиденного она не могла найти в себе силы встать и жить дальше. Родственники пытались помочь Елене, даже поехали в Кишинев, чтобы попробовать найти психолога. Но помощь сама пришла к ним.

Общественная ассоциация CASMED сотрудничает с социальными работниками в местных примариях по всему северу Молдовы, чтобы прийти на помощь украинским беженцам. В случае Елены так и произошло — девушка, социальный работник при примарии села Ишкалэу, где зарегистрировался Василий в качестве беженца, сообщила, что очень нужна психологическая помощь женщине из Украины.

Так в жизни Елены появилась психолог Анна. Она прекрасно понимает проблемы людей, вынужденных уезжать из Украины, так как оказалась в Молдове по тем же причинам — бежала от войны. Она приехала из Одессы с 15-летним сыном и пожилой мамой, нуждающейся в лекарствах, которые дома из-за войны стали исчезать.

Приехав в марте в Молдову, какое-то время Анна жила на юге, в селе у родственников, в августе переехала в Бельцы. В логистическом центре для беженцев, располагавшемся во Дворце культуры, Анна познакомилась с двумя психологами из ассоциации «CASMED», которые оказывают психологическую поддержку беженцам из Украины. Разговорившись, Анна упомянула, что и сама психолог, и ей предложили присоединиться к команде, чтобы оказывать поддержку своим соотечественникам. Конечно же Анна согласилась.

Про Елену Анна рассказывает, что это редкий случай, когда изначально был запрос на помощь. Супруг Лены очень сильно переживал за её состояние и чувствовал, что сами они не справляются.

— По образованию я психолог-психоаналитик. Учусь постоянно, даже во время войны получала образование — закончила свой университет, повышала квалификацию. Обладая уже опытом в этой сфере деятельности, могу сказать, что, к сожалению, очень редко есть запрос — то есть люди не допускают мысли, что им нужна психологическая помощь. Случай Елены нечастый, ее муж быстро понял, что ей нужна не просто поддержка и время, ей нужна квалифицированная помощь. Это очень важно.

Мы все сейчас столкнулись с новым видом травмы — она отличается от травмы, которую переживали люди во время и после Второй мировой войны. Дело в том, что тогда, люди допускали войну, как способ решения конфликтов между странами, а сейчас человеку намного сложнее принять мысль, что невозможно договориться вербально, что недостаточно переговоров, а можно бомбить города, убивать мирных людей.

То, что увидела Елена по пути на работу, повергло её в состояние шока и апатии. Люди, столкнувшиеся с этой войной, чувствуют, что они все потеряли, они полностью дезориентированы. Первая реакция обычно — это вопрос: «Что теперь делать, когда у меня ничего привычного больше нет?».

Может это покажется странным, так как мы знаем, что все люди разные, но все же есть универсальный ответ: «У меня есть я». Вот это именно то, что мы, психологи, стараемся донести до каждого человека — что бы ни случилось в твоей жизни, что бы ни отобрали и не разрушили из того, что ты считал своим — у тебя всегда есть ты сам. Путь, которым человек идет к этому осознанию — он индивидуален, но это основа, которую нужно принять, чтобы обрести смысл и опору, чтобы двигаться дальше. Мы и до войны не знали, что нужно познавать и узнавать себя. Это всегда интересно и всегда ценно, особенно сейчас, когда мы стали понимать, что нельзя рассчитывать только на материальные ресурсы, их у тебя может не быть, когда ты не защищен полностью — у тебя остаешься только ты.

Из своих наблюдений, могу сказать, что люди, которые выехали раньше из Украины, они не осознают, что находятся в травме, они ее как-бы капсулировали, они как будто замерли — они не могут ни горевать, ни радоваться, не испытывают никакие чувства. Те, кто уехал позже, как Елена с Василием, кто успел столкнуться с реалиями войны очень близко, они быстрее понимают, что им нужна помощь, чтобы пережить этот опыт.

Елена поделились, что сейчас она может говорит о том, что пережила дома.

— Мы приехали сюда 14 октября. Ехали долго, окружными путями через Одессу, Умань, Винницу. Пока бомбили не по жилым дома, было очень волнительно, конечно, но была относительная тишина, можно сказать. Мы с мужем живем на острове Хортица, такой район у нас райский. У нас тоже были прилёты и не один раз, даже метров 500 от нашего дома — все содрогалось, окна выбивало. Но у нас окна на Днепр, я думаю нас это спасало. Но когда на моих глазах, пока я ехала на работу бомбили жилые дома, и я вижу вот стоит дом большой, а у него нет середины, нет целого подъезда — это ужас, просто жуть! В тот день было семь или восемь прилетов, я иду — и вдруг бах и зарево! И вот 12 числа бомбили, а 13 октября мы уже сели в автобус и уехали.

Тут, конечно, очень хорошо. Но без Ани, не знаю, как бы я справилась. Спасибо Ане просто огромное! Я не могла об этом говорить вообще, все дрожало во мне, сейчас я могу рассказать о том, что видела и пережила. Сейчас я уже успокаиваюсь.

Нам соцработник сказала, что к вам придет психолог, я была не против — я чувствовала, что мне плохо, я уже с ума сходила. Так мы с Анечкой и познакомились. Она приезжает каждую неделю. Первый раз мне тяжело было совсем, я даже вставать не хотела, второй полегче, сейчас вообще замечательно.

Аня посоветовала нам завести какую-то баночку, в которую можно кидать записки. Мы каждый день с Васей пишем, что хорошего случилось за день, а читать будем, когда домой вернемся. Муж принес мне не просто банку, а вот такого веселого утёнка, я с удовольствием бросаю сюда свои записки — это так чудесно, это помогает понять, что я живая и в жизни моей много хорошего, несмотря ни на что.

Дома пришлось все бросить, свою квартирку. Мы там уже 34 года, все сами создавали. Но родственники мужа нас так тепло встретили — и красивая посуда, и красивое постельное бельё — очень старались, чтобы мы приехали и нам было приятно, чтобы мы были как дома.

Мама моя, которой 82 года, осталась дома. Она очень просила нас уехать, сама не хотела. Мы созваниваемся каждый день, разговариваем, новости читаем, обсуждаем.

Очень скучаю за коллегами, за работой — я всю жизнь работала на одном заводе, 30 лет на одном месте в одном цеху. Я и пением занималась, у меня красивый голос — первые места по заводу занимала. Мы общаемся, поддерживаем связь, волнуемся друг за друга. Мы вместе пережили многое с начала войны — был один день, когда мы посчитали, что удалось работать 50 минут всего, а остальное время просидели в бомбоубежище, которое предприятие оборудовало.

Но несмотря на то, что не хватает общения, я пока не хочу домой — я еще не готова. Наверное, Новый год тут встретим.

Супруг Елены, Василий, очень стеснительный человек, поэтому он сказал только, что ему главное было спокойствие жены, за нее болела душа, а он сам справляется неплохо. Домой пока он не хочет — тут, по его словам, спокойно, ложишься спать и встаешь, когда петухи поют, нет взрывов и прилетов.

Анна поделилась, что очень рада за эту семью, которая смогла снова полюбить жизнь, почувствовать, что они есть друг у друга. Такой химии, как между Леной и Васей, хотя ему уже 60, а ей 55, могут позавидовать и молодые, только влюбленные друг в друга пары.

Анна говорит, что за время работы в мобильной бригаде встречала разных людей и разные случаи. С августа, она насчитала уже более 200 человек из разных сел на севере Молдовы, которым ей удалось помочь. Занятия чаще проходят в группах, так удобнее собрать людей из разных населенных пунктов. Приходят и мужчины, и женщины, которых по понятным причинам тут больше, еще очень много подростков. Занятия и с детьми, и со взрослыми проводятся в игровой форме — так люди быстрее раскрываются. А время занятий зависит только от количества участников. Каждый должен раскрыться, чтобы психологи могли определить, у кого какая проблема, нужна ли помощь кому-то в индивидуальном порядке.

Анна работает в CASMED в мобильной команде специалистов, оказывающих психосоциальную помощь беженцам из Украины. Поддержка Анны оказывается в рамках проекта «Гуманитарный ответ для беженцев из Украины в Молдове», финансируемый Швейцарским Красным Крестом.